История создания
К концу шестидесятых годов танки АМХ-13, модернизированные “Шерманы” и “Центурионы” уже перестали отвечать требованиям, предъявлявшимся к бронированным машинам израильскими военными. В то время в Европе танкостроители и военные разделились на два лагеря: немцы и французы отдавали предпочтение стратегической подвижности перед бронезащитой и огневой мощью, в то время как англичане ставили на первое место защищенность и огневую мощь.
Отражением взглядов конструкторов стали танки “Леопард-1”, АМХ-30 и “Чифтен”. Последний коллеги англичан по другую сторону Ла-Манша раскритиковали в пух и прах, упирая на его относительно невысокую подвижность. Однако именно “Чифтеном” заинтересовались израильтяне, которые также, как и англичане считали, что тактическая подвижность танка на поле боя гораздо важнее стратегической. А подвижность тактическая, в свою очередь, определяется возможностью машины передвигаться под огнем противотанковых средств, то есть, — толщиной ее брони. В 1966 году два “Чифтена” были доставлены в Израиль, где прошли тщательные испытания, которые окончились уже после шестидневной войны 1967 г. Опыт боевых действий лишний раз подтвердил правильность выбора “Чифтена”, а не АМХ-30, или “Леопарда-1”.
Так, более медленные, но хорошо бронированные “Центурионы” оказались на поле боя куда мобильнее легких и маневренных, но слабо защищенных АМХ-13. Израиль принял решение закупить танки “Чифтен”. Условия контракта уже были практически согласованы, когда в 1969 г. правительство Великобритании наложило вето на поставку военной техники в Израиль. После 1967 года в открытую поставляли оружие в эту страну только США. Израиль, наряду с ЮАР, стал государством-изгоем. Руководство страны считало зависимость от поставок оружия только из одной страны крайне уязвимой.
На рубеже 1969-70 годов было принято решение разрабатывать танк собственными силами. Решение крайне непростое, поскольку в Израиле вообще не было танкостроительной промышленности. Существующие заводы выполняли лишь восстановительный ремонт бронетехники, а конструкторы имели лишь весьма ограниченный опыт модернизации танков “Шерман”, “Центурион” и М48, причем большинство подобных проектов разрабатывалось совместно с иностранными специалистами. Ряд высокопоставленных лиц считал, что программа разработки и строительства собственных основных боевых танков Израилю просто не по карману.
Полномасштабное проектирование началось в августе 1970 года после окончания экономико-технологических исследований принципиальной возможности создания израильского танка. Показательно, что в отличие от всех других стран мира, в Израиле разработка танка велась под эгидой министерства финансов, а одним из решающих факторов, повлиявших на решение начать проектирование, стал американский кредит на сумму в 120 млн. долл.
Официальная мотивация программы была следующей: только танк отечественной конструкции будет наилучшим образом соответствовать израильской доктрине применения бронетехники, страна будет в меньшей степени зависеть от иностранных поставок оружия и, наконец, экономические резоны — производство собственных танков потребует меньших финансовых затрат, чем закупка боевых машин за рубежом. Все работы по проектированию возглавил генерал-майор Израиль Тал, что тоже необычно для мировой практики танкостроения. Тал был не инженер, а боевой офицер, участник всех арабо-израильских войн. Во время шестидневной войны он командовал одной из трех бронетанковых колонн, сокрушивших египтян на Синае, а в конце 60-х годов занял пост командующего бронетанковыми войсками армии обороны Израиля.
Под руководством Тала группа офицеров-танкистов тщательно изучила опыт последней войны, в особенности статистику распределения попаданий снарядов в танки. Этот анализ показал, что наибольшее число попаданий приходится на лобовую часть башни, следовательно, лобовую проекцию башни перспективного танка необходимо было свести к минимуму, “утопив” ее в корпус. Танк должен иметь возможно более высокий уровень защиты, даже в ущерб подвижности. В то же время добиться одинакового уровня защиты всех основных компонентов танка невозможно. Ограниченные людские ресурсы страны диктовали необходимость максимальной защиты членов экипажа: пусть танк будет полностью выведен из строя, но экипаж должен уцелеть. Статистика показывала, что в случае детонации боезапаса экипаж, как правило, гибнет полностью. Значит, в максимальной степени броней должны быть прикрыты члены экипажа и боекомплект.
Дополнительную защиту можно обеспечить, разместив моторно-трансмисси-онное отделение в передней части корпуса, кроме того, при такой компоновке экипаж получает возможность покинуть поврежденную машину через люк в наименее уязвимой для фронтального обстрела кормовой части корпуса. Большое внимание уделялось удобству работы танкистов. Проектировщики исходили из постулата “танк — это дом экипажа в военное время”. Тал предложил весьма спорную концепцию круглосуточного использования танка, для чего предусматривалось размещение двух экипажей в одной машине — один отдыхает, другой воюет.
При необходимости места резервного экипажа могут использоваться для эвакуации раненых с поля боя. Без сомнения, такая концепция привела к беспрецендентному в современном танкостроении увеличению забронированного объема корпуса и размеров самого танка, а возможность дополнительной перевозки людей внутри машины поставила в тупик многих экспертов, которые одно время даже пытались выделить израильский танк в особый подвид танков-БМП. Если компоновка танка вырисовывалась весьма необычной, то его вооружение было вполне традиционным — 105-мм нарезная пушка М68 — американский лицензионный вариант знаменитого английского танкового орудия L7.
Анализ танковых боев 1967 г. показал, что основные дистанции стрельбы из пушек даже в условиях пустынь Синайского полуострова редко превышали 1000 м, а на Голанских высотах средние дистанции стрельбы были и того меньше — 300 м. В условиях конкретного ближневосточного театра военных действий 105-мм орудие вполне удовлетворяло требованиям к танковой пушке. Рассматривалась возможность установки на танке автомата заряжения и сокращения числа членов экипажа до трех человек, однако это предложение вызвало резкие возражения военных, считавших, что применение автомата усложнит конструкцию танка, а для эффективного управления, обслуживания и охраны машины необходим экипаж из, как минимум, четырех человек.
Проектирование велось очень высокими темпами, несмотря на то, что первоначально в работах принимали участие всего 35 человек. Все бюрократические проволочки удалось свести к минимуму во многом благодаря самому Талу и теснейшему сотрудничеству военных и проектировщиков. В литературе приводятся разные даты начала проектирования -1967 г., 1969 г. и 1970 г. Полномасштабная разработка началась только в 1970 г. В 1967 г. военные, возглавляемые Талом, начали исследование опыта шестидневной войны и предварительную выработку ТТЗ на основной боевой танк, а в 1969 г. анализировалась принципиальная возможность проектирования и строительства танков в Израиле.
Макет танка, изготовленный из конструкционной стали, был готов уже в апреле 1971 г. Исследование концепции переднего размещения МТО отрабатывалась в 1972 г. на переделанном танке “Центурион”, а в декабре 1974 г. начались испытания двух прототипов первого танка израильской конструкции. Решение о серийном производстве было принято еще до начала испытаний опытных образцов, а подготовка к серийному производству на танкоремонтном заводе армии обороны Израиля началась в 1976 г. Расходы на разработку составили 65 млн. долл. — меньше, чем на проектирование любого другого западного танка. Все работы по новому танку велись в обстановке секретности.
Первые сообщения о том, что в Израиле ведется проектирование собственного основного боевого танка в западной прессе появились в 1972 году. Проект фигурировал под разными названиями (в частности, “Сабра”), а настоящее название танка — “Меркава” (“Колесница”) — принимали за фиктивное, удачно скрывающее разработку. Колесница — она и есть колесница, поди разберись, что скрывает такое название. Весной 1977 года израильское телевидение показало новый танк, после чего снимки, сделанные с экрана телевизора, обошли страницы многих военных изданий. Тогда же появилась информация, что началось производство предсерийной партии из 40 машин; в октябре 1978 г. первый танк “Меркава” был официально передан в войска.
Одним из первых батальонов, укомлектованных “Меркавами”, командовал сын генерал-майора Тала. Официальная презентация танка состоялась во время визита премьер-министра Израиля Менахима Бегина на сборочный завод государственной фирмы 1MI в Тель-а-Шуме-ре. В производстве танка участвуют более 200 военных, гражданских и частных предприятий; 70% компонентов машины изготавливается в Израиле, 30% — поступают из-за рубежа. Большие сложности вызвало производство литых броневых деталей корпуса и башни, а также изготовление самой брони. Двигатели и трансмиссии поставляются из США.
